Художественный синтез кадров

Собирательный образ, полученный в результате мон­тажа внутренне взаимопроникающих элементов события или сопоставления ряда аналогичных фактов из разных областей жизни, может быть очень емким, сложным. Жизненное и художественное обогащение его связано с выявлением деятельности, мыслей, чувств человека, с очеловечиванием не только живой, но и мертвой природы, мира вообще. Чем шире и глубже разрабаты­вается эта тема кинопублицистом, тем живее, богаче ста­новится в его изображении картина действительности, тем ярче раскрываются ее поэтические связи и опосред­ствования.

Связи эти часто не носят прямого, ясно различимого характера. Монтажное событие может составляться ху­дожником из достоверных, но, казалось бы, весьма да­леко отстоящих друг от друга фактов. Здесь, как и в поэ­зии, вступают в действие законы ассоциации, художест­венной логики. Вспомним, например, монтажную фразу из фильма режиссеров И, Посельского и А. Медведкина «Первая весна», показывающую уходящего с целины, ис­пугавшегося трудностей «героя». Вот он, оглядываясь, бежит со своим чемоданом — и следует кадр: степь, уно­симая ветром трава «перекати-поле». Как ветер без цели и смысла вырывает из земли и катит по степи траву, так гонят пустое сердце и черствая душа неведомо куда ино­го человека, говорят нам этим сопоставлением авторы. Еще более поэтически тонко осмыслено изображение пер­вой послевоенной весны в фильме А. Довженко «Победа на Правобережной Украине», показывающее как бы слитность, единение людских усилий по восстановлению разрушенного с трудной, затянувшейся победой весеннего света и тепла в природе. На ассоциативном сочетании броско поданых особенностей профессии сталеваров с кадрами их танца (танцующие солисты ансамбля — и взлеты пламени, вспышки огня) построен режиссером Н. Кононовым эмоциональный монтаж «Дзержинцев».

... Идут мобилизованные русские, английские, немец­кие, французские, канадские солдаты. Близкие, друзья

провожают их, машут им вслед. Прощальные слова то­нут в раздутом империалистической кликой военном ажиотаже. Никто из этих поднявшихся друг против дру­га семидесяти пяти миллионов человек еще не предпола­гает, что кампания будет такой длительной и кровавой. «На Париж!» — подстегивают себя немцы. «На Бер­лин!» — восклицают французы.

Так начинается сложный, исполненный глубокого по­литического смысла, богатый по выявлению человече­ских чувств рассказ об империалистической бойне, соз­данный Ю. Каравкиным и С. Гуровым в фильме «Вели­кий.поворот» (1957). Опираясь на хроникальные съемки тех лет, авторы показывают, как война унизила людей, сгноила их в окопах, изгнала из обжитых домов, до пре­дела измучила и надорвала их тела — но все же не сло­мила их духа. Человечество нашло из нее выход: он был в борьбе за свободу, в революции.

Продолжим описание этого эпизода. Он представ­ляется нам выдающейся удачей кинопублицистики в ре­шении одной из наиболее трудных для нее художествен­ных задач — отображении в короткой сцене событий все­мирно-исторического, эпохального значения.

... Поля Европы изрезаны траншеями. Медленно, тя­гуче тянутся будни войны. Вот детали ее.

Серое низкое небо. Хмурые, усталые солдаты едут на лошадях. Шлепают по грязи в окопах. Натягивают колючую проволоку. Копают ходы сообщений и братские могилы.

Стреляет пушка. Взрыв. Раненые. Их будет свыше двадцати миллионов, сообщает диктор. Снова выстрел. Убитые. Десять миллионов человек будет убито в этой войне.

Покидая разоренные города и села, бредут беженцы. Усталость, безнадежность, горе на их лицах. Следует ши­рокое обобщение: беженцы идут по Франции и Бельгии, Польше и Галиции. На железных дорогах России не хва­тает поездов, чтобы перевозить их.

Проходит 1914-й, 1915-й, наступает 1916 год.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9