Создатель «Миса Мелаю»

Создатель «Миса Мелаю» — племянник Искандара, Раджа Чулан, занимавший высокий пост в придворной иерархии, не только именуется автором хроники и выступает в ней в качестве одного из действующих лиц, но и упоминает о своем ремесле литератора, аттестуя себя то как «человека, искусного в составлении хикаятов и поэм», то как «забытую летучую мышь, неизменно пребывающую в небесах фантазии». Согласно романтической легенде, он был убит ревнивым супругом своей возлюбленной, по более же достоверным данным, скончался естественной смертью в ранге наследника престола.

Большую часть своего сочинения Раджа Чулан посвящает описанию придворного быта — охоте на слонов и рыбной ловле султана, его увеселительной прогулке по реке, воссозданной в форме шаира, многочисленным празднествам по случаю коронации, бракосочетания, близящегося рождения наследника, с танцами, музыкой, турнирами, фейерверками, процессиями ярко украшенных лодок, с постройкой купален, остекленных разноцветным стеклом, где вода струилась из пасти дракона с золотой чешуей, глазами из рубинов и рогами, усыпанными самоцветами, или дворцов, возведенных по образцам, почерпнутым из старинных хикаятов.

Все эти описания отнюдь не случайно превращают саму хронику в некое подобие волшебно-авантюрной повести. Так же как название хроники «Миса Мелаю» (т. е. «Малайский буйвол», в переносном значении — «Малайский герой» ), которое в духе излюбленной малайцами «войны книг» противопоставляет ее чрезвычайно популярному в Пераке XVIII в. сказанию о Панджи «Миса Джава» («Яванский буйвол»), они призваны показать, что жизнь перакского султана и его двора не уступала по богатству, роскоши и красочности жизни знаменитого яванского царевича.

К типу хроник, прославляющих по преимуществу одно правление, относится и историческое сочинение середины XVIII в. «Записи об истории государства Джохор», которое, однако, принадлежит уже следующему этапу эволюции малайской историографии. Этот этап, четвертый, представлен поздней джохорской «исторической литературой».

В значительной степени Джохору была посвящена вторая часть уже упоминавшейся «Сиакской хроники». В ней, однако, важную роль играла основанная на мифологических «аргументах» легитимация минангкабоуского правителя Раджи Кечила и отсутствовали даты событий, изложенных в стиле, напоминающем «блестяще выписанные эпизоды рэффлзовской версии „Малайских: родословий"». Кроме того, в «Сиакской хронике» в соответствии со стремлением ее автора доказать законность воцарения в Джохоре Раджи Кечила, якобы сына убитого джохор-ского султана Махмуда, решительно отстаивалась старая концепция безоговорочной преданности подданных правителю и недопустимости ни при каких обстоятельствах покушения на его жизнь.. В выразительной «новелле», посвященной ночи накануне цареубийства, сообщалось о том, как один из придворных, Сери Биджа Дираджа, отказывается примкнуть к заговорщикам, ибо джохорская история не знает подобных прецедентов, и предсказывает смерть бендахаре за участие в нем. Из ран же убийцы Махмуда, описанного в самых мрачных тонах, в знак божьего гнева до самой смерти растет трава.