Разнообразны, выразительны сравнения, к которым прибегает Арья Шура

Так, «лев с испачканными кровью пастью, когтями и гривой сравнивается с темным облаком, освещенным отблеском вечерней зари; берега озера украшены золотой нитью, свитой пальцами волн из пыльцы лотосов и лилий; не спят лотосы, ласкаемые лунным светом, напоминая осколки месяца в тени деревьев».

Поражает и виртуозность звуковой организации «Гирлянды джатак», характерной не только для стихотворных частей ее, но и для прозы. Особенно часто и в прозе, и в стихах встречаются так называемые ямака — повторяющиеся сочетания омонимичных слогов ), прием, кстати сказать, характерный для древнейших и наиболее близких к санскритским образцам яванских какавинов (в частности, для поэмы на камне IX в. и древне-яванской «Рамаяны» ).

Распространенность джатак в малайском мире подтверждается также их отголосками в фольклоре и литературе мусульманского времени (в цикле сказаний о мышином оленьке — пеландуке, некоторых исторических и беллетристических сочинениях ). В отдельных случаях, однако, влияние джатак может объясняться довольно поздними тайско-малайскими литературными связями (например, как в случае с рассказом о радже-людоеде из «Повести о Маронге Махавангсе», перекликающимся с эпизодом из «Сутасомаджатаки»).

Эпиграфика показывает, что в Шривиджайе и вообще на Суматре не только изучались санскритские сочинения в стиле кавья, но и создавались произведения на этом языке и в этом же стиле, в первую очередь гимны богам и панегирики обожествленным царям, которые, очевидно, как и на Яве, исполнялись во время пышных церемоний.

Первые санскритские поэтические панегирики, высеченные на каменных плитах, появляются в Шривиджайе в конце VII в., одновременно с надписями на древнемалайском языке. Традиция создания их существовала, возможно, и раньше, о чем свидетельствует стиль сохраненного в «Истории лянской династии» послания правителя государства Гандьоли, предшественника Шривиджайи, китайскому императору. Наиболее яркий и художественно совершенный образец царского панегирика представляет собой надпись на стороне А знаменитой лигорской стелы, начинающаяся следующими стихами:

«Далеко разнеслась его слава — которую питают не иссякающие источники осмотрительности умеренности, мужества, осведомленности в науках, самообладания, воздержанности, непоколебимой твердости, терпимости, мудрости и милосердия,— затмив блеск величия других государей, подобно тому как свет осенней луны затмевает мерцание звезд.

Он — вместилище добродетелей, благодаря своему сиянию, озаряющему даже снежные вершины Гималаев, пребывающий опорой праведников и достойнейших мужей этого мира; величием он подобен океану — сокрушителю зла, средоточию несметных сокровищ, обители нагов, вкруг чела которых переливаются лучами сверкающие нимбы из драгоценных камней.

Все те, чьи сердца неисчислимыми пламенными языками сжигает огонь нищеты, прибегая к нему, обретают совершенное утоление страданий, подобно тому как слоны, изнывающие под жгучими лучами солнца, находят прохладу в прекрасном озере, прозрачные тихие воды которого, алеющие от пыльцы лотосов, не иссякают круглый год.

Все те, кто в этом мире наделен добродетелью, отовсюду устремляя взоры на него — добродетельного, словно Ману,— преумножают свою красоту, подобно божественным деревьям манго и кесара, расцветающим с приближением весны».