ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ШАИРА

В классический период основным жанром малайской письменной поэзии становятся нарративные поэмы — шаиры (малайское слово шаир происходит от араб, шир — «поэзия», «стихи»). Эти поэмы состоят из четверостиший со сплошной смежной рифмовкой по схеме аааа, бббб, вввв и т. д. и в метрическом отношении довольно просты. Их метр, подобно метру многих жанров малайского фольклора, основывается на относительном изосиллабизме стихов (в строке шаира обычно 9—13 слогов, преобладают стихи десятисложные), разделенных цезурой на два приблизительно равных полустишия и представляющих собой в большинстве случаев замкнутые синтаксические единства. Некоторое представление о стиховой форме классических малайских поэм дает следующий отрывок из «Шаира о Пунггуке (Сове)»:

О господин мой, услышьте рассказ, Нищим скитальцем пропетый для вас, Ни складу в шаире моем, ни прикрас — Ведь разум певцу изменяет подчас.

В один из мрачных, ненастных дней сложил я шаир о птице ночей, Страдавшей от страстной любви все сильней, Не знавшей в смятенье дорог и путей.

Пунггук впервые любовь испытал, И гром, как предвестье, пророкотал — Сердце птицы тоской напитал, Изрезал на части, как будто кинжал.

Разнесся в ночи его жалобный зов: «Луна, хоть на миг отринь свой покров. Я втайне тоскую, мой жребий суров, Блесни же лучом в пелене облаков!». Все трое отметили, что стиховая форма, тождественная шаиру, не обнаруживается в фольклоре малайцев и других народов архипелага. Наиболее ранние шаиры представлены в творчестве Хамзы Фансури — крупнейшего суматранского поэта-суфия XVI—XVII вв., который, как предполагается, и был создателем этого жанра, тем более что в его трактате «Асрар ал-арифин» («Тайны постигших») дается единственное в малайской литературе до XIX в. описание основных стиховых особенностей шаира: косвенное свидетельство его новизны. По мнению названных исследователей, шаир сформировался в суфийской среде под влиянием образцов персидской и арабской поэзии.

Гипотеза о происхождении шаира, выдвинутая П. Ворхуве, А. Тэу и Н. АльАттасом, при всей своей убедительности нуждается, на наш взгляд, в ряде дополнений и уточнений, в дальнейшей разработке.

Необходимо сразу же оговориться, что в арабо-персидской литературной теории и практике не существует ни одной стиховой формы, которая могла бы претендовать на роль безусловного прототипа шаира. Арабское же название этого жанра не может само по себе служить решающим аргументом в пользу его происхождения с Ближнего Востока где к тому же термином uiup обозначалась поэзия вообще, а не какой-либо определенный стиховой жанр.

Весьма показательно и то, что подлинные арабо-персидские поэтические формы, безусловно знакомые малайцам, так и не стали достоянием их литературы. В то же время шаир необычайно быстро занял в ней прочное место и просуществовал до наших дней. Уже это показывает, что в отличие от касыды, газели и других моноримических жанров шаир отвечал сложившимся в недрах: фольклора требованиям малайской культуры к стиховой форме.

Уточнить вопрос о происхождении шаира помогает исследование того, как воспринималось ближневосточное влияние суфиями Суматры. Анализ этого процесса обнаруживает в творчестве суфийских авторов XVI—XVII вв. значительное число элементов, обладающих двойственной мотивацией: с одной стороны, их проникновение в суфийские сочинения может быть объяснено ближневосточным влиянием, с другой — воздействием местной традиции, обычно фольклорной ). Именно явления воздействующей культуры, находящие типологические соответствия в местном культурном субстрате, воспринимались и усваивались наиболее прочно. К литературным фактам с двойственной мотивацией относится, по-видимому, и шаир. Учитывая это, следует рассмотреть соответствие его формальной: структуры нормам как арабо-персидской поэтики, так и поэтики малайского фольклора.