Малакка достигает зенита славы

В тех же случаях, когда ни военная сила, ни искусная дипломатия не помогают Малакке превзойти соперника, когда даже мысль о конфронтации кажется абсурдной, автор родословий сам «берется за оружие», и под его пером история Малакки превращается в череду побед — реальных и вымышленных. Так, его стараниями (или благодаря изобретательности его предшественника) султан Мансуршах легко доказывает свое превосходство над китайским императором. Подобно еще не обретшим правильности и законности отношениям Сери Три Буаны с подданными, «неправильное» признание китайского сюзеренитета, засвидетельствованное поклоном Мансур-шаха императору, согласно рассказу хрониста, пробуждает к жизни вредоносный аспект магической силы султана, и повелитель Китая, как и невесты Сери Три Буаны, заболевает проказой. Исцелить его, однако, может не просто восстановление равных отношений, но не лишенное унизительности купание в воде, в которой прежде Мансур-шах вымоет ноги. Так автор родословий не только уравнивает Малакку с Китаем, но и лукаво намекает на превосходство родного города. Еще более тонко урегулируется в «Малайских родословиях» старый конфликт с Маджапахитом.

Итак, Малакка достигает зенита славы. Вошедшему на престол сыну Алааддина — Махмуд-шаху достается обширная империя, включающая практически весь Малаккский полуостров и восточное побережье Суматры. Торговля, главный источник доходов, процветает. На этом мажорная часть «Малайских родословий» близится к концу, но, прежде чем обратиться к изображению хронистом гибели города, необходимо присмотреться к его писательской манере, иначе трудно оценить своеобразие минорной части хроники.

Автор «Малайских родословий» — не только историограф-эрудит, но и талантливый литератор, простой, ясный и прозрачный стиль которого, признанный образцовым для малайской придворной прозы, замечательно гармонирует с его изобразительным мастерством, также оставшимся непревзойденным в малайской литературе. Важнейшей особенностью его стиля является стремление, по возможности избегая прямых оценочных высказываний, выражать свои мысли о событиях и людях с помощью тщательно отобранных и с графической наглядностью выписанных рассказов, в которых герои речами и поступками сами свидетельствуют о себе.

Эти рассказы различны по длине и типу изложения. Как правило, в первой половине хроники они пространнее, традиционнее, содержат больше loci communes и легендарных мотивов, во второй же, особенно в главах о правлении Алааддина и Махмуд-шаха, рассказы становятся более краткими и определеннее отражают авторскую индивидуальность хрониста. В литературном отношении особенно интересна та большая группа новелл, в которой даются портреты обитателей Малакки. По своей композиции новеллы, входящие в нее, обычно очень просты. Каждая из них — самодовлеющая завершенная миниатюра с минимумом действия и скупо очерченной обстановкой, выразительная благодаря всякий раз точно найденному «пуанту» — меткой детали или острой реплике, в которых с предельной полнотой запечатлевается таили иная черточка персонажа. Именно так создаются составившие славу «Малайских родословий» слегка гротескные портреты, в которых, точно в рисунке, единым росчерком пера -схватывается лишь самое характерное.