Кинематограф Польши

Конструкция «Людей ;в пути» примерно такая же. И здесь после. неустойчивого и беспокойного настроения дороги наступает цезура, подчеркивающая выбор следующего эпизода. Напряжение возрастает от самой нижней точки —эпизода (утренней тишины, затем упражнения, подбор костюмов и последние репетиции — вплоть до аплоди

_смеНтов, означающих кульминацию перед самым трудным этаном, каким будут выступления на арене. Этой кульминацией, как и в «Музыкантах», фильм заканчивается.

«■Музыканты» и «Люди в пути» Карабаш скромно назвал экспериментами, намереваясь в дальнейшем показать ценности «высшего порядка», какими для него являются «эмоциональные состояния, сопутствующие человеческим усилиям». Образно говоря, эта учеба необходима, чтобы снять фильм об актерах, которые уже вышли на арену.

Такими стали две следующие картины Карабаша: «Железнодорожный узел» и «Первый шаг». Иной подход к проблеме подчеркивается самой конструкцией этих фильмов. В «Железнодорожном) узле» режиссер сразу же ставит зрителя в центр события, вовлекает его в ритм работы людей. Непосвященному кажется, что на станции — страшный беспорядок. Однако диспетчер легко ориентируется в обстановке и дает четкие и уверенные распоряжения в микрофон. Бывают в этой работе и минуты исключительного напряжения, когда возникают особые трудности, и «потерявшийся» поезд, — вероятно, не единственная из них. Спад нервного напряжения естественно завершает фильм.

Этот метод Карабаш развивает и в фильме «-Первый шаг», рассказывающем об учениках детской музыкальной школы. В фильме совершенно отсутствует «литературный» сюжет, который в зачаточном состоянии был в его прежних фильмах. «Первый шаг» состоит из трех эпизодов, каждый из которых является вариацией одной и той же темы; эта тема—усилия, которыми ребенок преодолевает трудности, чтобы достигнуть высшей ступени знания или умения. Автор остается верен своему методу наблюдения: сначала мы видим ноги, старающиеся уловить незнакомый еще ритм, затем — глаза и губы, с трудом читающие ноты, и, наконец, пальцы, ищущие нужную струну. По тематической оснащенности фильм почти аскетичен. Героями его являются дети; преподавателя мы ни разу не видим, и только его голос сопутствует действию фильма, во в*ремя которого дети овладевают мастерством.

Можно спорить о том, достиг ли Карабаш в своих последних фильмах такого же уровня мастерства, как в «Музыкантах». Но следует по достоинству оценить сам факт творческого поиска новых, все более трудных тем. Период увлечения «языком человеческих лиц» теперь обогатился элементами интеллектуальной конструкции, придающей

изображению повседневных усилий человека характер обобщения. Быть может, стоит еще раз вспомнить слова девочки из фильма «Несколько иной мир» — слова, которые звучат как художественное кредо самого автора. Карабашу «нравятся» именно «головы», а не только лица; головы, которые символизируют формирующуюся в процессе труда человеческую личность.

«Екгап», 1962, № 36.

Перевод В. Иванова

Збигнев Клачинский

Сокровища „Великого немого“

(О творчестве Тадеуша Макарчинского)

I

Когда -ищешь наиболее точное определение искусства Тадеуша Макарчинского, легче всего начать со следующего: оно своеобразно и оригинально. Не похоже на все то, что есть в современном документальном и художественном кинематографе. Эти особенности фильмов Макарчинского ставят их одновременно в выгодное и трудное положение. Выгодное потому, что они обращают на себя внимание; трудное, так как они не могут рассчитывать на всеобщее признание. В чем же состоит их «особость»?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34