Изучение индо-малайских литературных контактов

Наконец, о существовании письменной древнемалайской литературы свидетельствуют китайские источники, упоминающие о связках книг (возможно, аналогов балийских лонтаров — специально обработанных листьев пальмы с отверстием, в которое продевалась скрепляющая их бечевка), подаренных государем Шривиджайи китайскому императору, а также об использовании малайцами «индийского шрифта» еще в малаккское время (XV в.). Китайские свидетельства дополняются данными гсуматранской эпиграфики, сообщающей о писцах и поэтах, и сохранившей древнемалайское восьмистишие на камне, написанное санскритским размером упаджати, а также сведениями одной из ланкийских надписей шривиджайской хронике «Суварнапураванса».

Приведенные доводы позволяют согласиться с утверждением что «на основе как внутренних свидетельств малайской словесности, так и общих соображений и сравнения с Явой следует признать вероятным существование значительной малайской литературы еще в домусульманское время». Другой вопрос, на каком языке или языках создавалась эта литература и каков был ее состав.

Изучение индо-малайских литературных контактов и реконструкция литературы Шривиджайи на основе тех отголосков и реминисценций ее, которые могли сохраниться в текстах уже мусульманского времени, осложняются давними связями малайской и яванской литератур, усилившимися, по-видимому, с XIV в. и продолжавшимися вплоть до нового времени. Яванская литература в мусульманский период полнее, чем малайская, сохранила сюжеты и образы индуистско-буддийского прошлого. Учитывая ее посредническую роль, часто бывает нелегко решить, является ли тот или иной факт малайского текста реликтом «своего», индийского по происхождению, наследия либо же вторичным образованием, возникшим в мусульманский период под яванским влиянием.

Несмотря на отмеченные трудности, малаистическая филология не может обойти проблему реконструкции литературы индианизированных малайских государств. Решение ее хотя бы в самых общих чертах необходимо не только для понимания того, как претворялся индийский материал местным культурным кодом в его различных по социальной ориентации вариантах, но и для восполнения более чем семивековой лакуны в истории малайской словесности, без чего исследование раннемусульманской и классической малайской литературы XIV—XIX вв. лишается правильной перспективы, ибо эволюционные процессы, давшие знать о себе еще в древнемалайский период, окончательно выявились и были закреплены уже после принятия ислама.

В настоящей главе делается первая, по существу, попытка на основе типологии средневековых литератур (в частности, немногочисленных материалов по словесности «старых народов» средневековой Юго-Восточной Азии, к числу которых принадлежат и малайцы), а также синтеза накопленных малаистикой данных наметить подход к решению проблемы реконструкции древнемалайской литературы. Нет необходимости говорить о том, что многие результаты данного иследования предварительны и гипотетичны.