Идея затухания деятельности

Отголосок учения об эстетическом постижении как религиозном пути, по-видимому, и обнаруживается в среднеяванской поэме «Вангбанг Видейя» в указании на исцеление от «душевных болей и любовного томления». Через восприятие универсализованного объекта и универсализацию субъекта происходит отрешение от эгоистического «я» (а именно его «волнением» и вызываются «душевные боли и любовное томление») и достигается блаженство. При этом, поскольку такое блаженство носит преходящий характер и длится, лишь пока звучит произведение, даланг, должен рецитировать текст достаточно долго, «вплоть до полного исцеления» (ситуация, описанная в предисловии к «Повести о Чекеле Ваненг Пати»).

Вновь встречаемся мы с учением, близким к теории раса, обращаясь к эстетическим основам древнеяванской литературы. Анализируя их и давая интерпретацию центральному термину древнеяванской эстетики — ланго, голландский ученый П. Зутмюльдер пишет:

«Среди этих (выражающих понятие „эстетическое", „прекрасное".— В. Б.) терминов видное место занимают слова ланго, ленгенг, ленгленг и их производные. Они выражают чувство, которое, возможно, лучше всего передается словом „восторг". Это своего рода обморочное состояние, в котором субъект полностью растворяется и утрачивает себя в объекте, притягательность которого столь ошеломляюща, что все прочее тонет в небытии и забвении. Всякая деятельность рассудка прекращается; восприятие самого объекта становится неясным, и в переживании единения, стирающем различия субъекта и объекта, исчезает также осознание своего „я".

Слова, выражающие эту идею затухания деятельности сознания или состояния, подобного трансу, примечательны еще и по иной причине. Они, так сказать, „двусторонний означают не только сам этот трансоподобный опыт, но также и качество объекта, обусловливающее его. Ланго означает как „охваченный восторгом", так и „вызывающий восторг". Это слово может относиться и к прекрасному виду, и к человеку, находящемуся под впечатлением его красоты. Оно обладает тем, что мы назвали бы „субъективным" и „объективным" аспектами, ибо как у субъекта, так и у объекта имеется общий элемент — индийцы сказали бы общая раса,— делающий их единосущными и способными к слиянию воедино. Объективно ланго — это качество, посредством которого предмет привлекает к себе эстетическое чувство. Он осуществляет это не благодаря ясности и самоочевидности своей красоты, а, напротив, поскольку она представляется далекой, прижровенной, труднодостижимой, поскольку она суггестивна, а не вполне очевидна, поскольку она манит, привлекая намеком, словно еще не найденный клад, так что искатель красоты сгорает от тоски по ней и желания ее достичь».

В этом определении мы находим основные элементы учения о расе и чаматкара как сущности расы (на наш взгляд, дряванскланго и есть термин, соответствующий санскр. чаматкара — «восторг», «восхищение» и «вызывающий восхищение», «чарующий»): двусторонность ланго как обозначения свойства эстетического объекта и самого эстетического переживания; блаженный характер переживания ланго, в котором утрачивается ощущение индивидуального «я» и происходит слияние субъекта и объекта, наконец, суггестивность выражения ланго.

Еще более очевидной становится близость санскритской и древнеяванской эстетики благодаря реконструированной П. Зутмюль-дером на основе анализа предисловий к поэмам-какавинам теории литературного творчества и функций литературного произведения, выступавшего на Яве в качестве инструмента особого эстетического пути обретения религиозного опыта («литературная йога», «поэтическая религия»).