Чехословацкое документальное кино

Фильм Шефранки носит выразительную печать индивидуальности режиссера, проникнут субъективным отношением к материалу. Это возникающее после просмотра ощущение является следствием сильной стилизации реальности. Но стилизация достигается главным образом камерой — ракурсом, выбором времени съемки, особым, заранее .выбранным освещением и состоянием воздушной среды (утро над рекой и т. д.), а также, естественно, монтажом. Но организация изображения человека в кад-р е сведена до минимума. Здесь не чувствуется срепетированности— или зрителю кажется, что ее нет; человек как будто «застигнут» камерой. Поэтому «Город ночью», несмотря на свою явную стилизованность, сохраняет документальный характер. Характер поэтического кинодокумента, или, как кто-то сказал, шефранковского документа.

В фильме «Се—человек!» избран иной путь. Создатели его еще более смело пользуются камерой (чрезвычайно изысканной) как средством стилизации. Такой уровень стилизации в документальном фильме уже опасен. Он, конечно, допустим — как доказывает упоминавшийся фильм Эйзенштейна. Но у Чеха многое перерастает в символы. А чтобы документалист был убедительным, он должен из действительности отобрать такие детали, которые могут приобрести значение символов лишь в развивающемся идейно-образном контексте. Он не имеет права оперировать деталями, которые уже широко используются как символы, ибо это — пластический штамп, «символ-рекви-зит». Такая ошибка характерна для фильма «Се—человек!».

Кроме того, в фильме пытались стилизовать и кадр и человека. Человек стал пластическим, композиционным эле

ментом кадра. И внезапно появляется странное ощущение: люди здесь — не люди, а макеты людей, двигающиеся по заданным режиссером маршрутам. Их не удалось поднять до уровня символа массы народа, к чему режиссер явно стремился. Если бы ему это удалось, в документальном отношении все могло бы оказаться в порядке.

В результате фильм, по своему воздействию бесспорно поэтический, изысканный, со сложным замыслом, потерял документальный характер. Он хотел бы быть — и это заметно — документальной поэмой о нашей современности. А в области изобразительных средств пытался стать экспериментальным документальным фильмом. Это, конечно, эксперимент, но уже не в области документалистики (чему содействовала блестящая, но совершенно недокументальная камера). Расплывчатость идейного содержания фильма накладывает на него печать вневременности, абстрактного гуманизма, придает фильму заметный оттенок фатализма. В нем звучит мысль о бесплодности человеческих усилий — вместо того, чтобы противостоять извечному пассивному содержанию библейского изречения «Се — человек!». Хотя замысел создателей фильма был именно таким.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33